О бедной Мери-Сью замолвите слово 2

А раздеться все же не помешает. Он демонстративно задернул полог кровати и даже почувствовал какое-то облегчение, оставшись в замкнутом отгороженном пространстве, где больше никого, кроме него самого, не было.
Наутро Лили исчезла. Арман опять тщательно осмотрел подоконник, площадку внизу окна, но ничего так и не нашел.
С Арамисом он встретился лишь к обеду и, улучив момент, отвел его в сторону.
- Я хотел бы упрекнуть Вас, Арамис. – начал он.
Молодой человек удивленно посмотрел на него.
- В чем же это, Атос?
- Когда вчера я обратился к Вам с просьбой, то, право, надеялся, что Вы поможете мне избавиться от этого несносного создания. Вы же этого не только не сделали, но и еще приготовили почву для того, чтобы оно опять появилось!
На лице его друга отразились понимание и готовность взять упрек на себя.
- Вы правы, друг мой, я не слишком то помог Вам в этом деле. – он помолчал немного, потом продолжил, - с одной стороны. Но посмотрите на другую сторону, прошу Вас. Мы не знаем пока, кто эта женщина. Единственное, что можно сделать сейчас, чтобы избавиться от нее – сдать ее городской страже. Однако, я сомневаюсь, что это поможет.
- Почему? – удивился Атос.
- Да потому, что мы с Вами не знаем, как она вообще появляется и исчезает. Вы ведь так и не нашли никаких следов?
- Нет, не нашел. – признался Атос.
- Ну, вот видите. Нам следует сначала разгадать эту тайну, а потом уже что-то предпринимать. А пока мы это делаем, у нас уже появился некий документ, который мы можем, наверное, использовать против этой дамы. Кстати, как ее зовут? Она подписалась лишь своим первым именем.
- Оно выдумано, Арамис. Она даже не стала скрывать, что выдумала его.
- Это хуже. – печально заметил юноша. – Но знаете, если Вы готовы терпеть мое общество и второй вечер, то мы можем попытаться еще раз узнать что-нибудь посущественнее того, что уже знаем.
Атос ласково улыбнулся другу.
- Арамис, я готов «терпеть» Ваше общество, сколько Вам будет угодно, даже и не имея такой причины, как это горе-привидение. Вы же знаете, как я дорожу дружбой с Вами.
Арамис немного смутился, но было видно, что ему очень приятны эти слова. Арман почувствовал, что им просто необходимо найти Портоса и договориться о небольшой посиделке.
- Знаете, давайте устроим ужин. У меня еще остались кое-какие деньги с жалования. Мы можем пригласить Брезана и де Куатье.
- Но Вы сегодня на ночном дежурстве, - заметил Арамис.
- Так назначим на завтра. – беспечно решил Атос.
Юноша задумался.
- Сегодня бы я не смог, но завтра, пожалуй, после обеда я буду свободен. А после ужина мы снова подождем появление нашей Пифии у Вас. Договорились?
- Договорились. – Арман почувствовал себя лучше.
И уж совсем успокоился, когда Портос живо откликнулся на предложение приятеля. От хорошей пирушки гигант отказывался редко, особенно, если она была за чужой счет. Арман задавил то легкое беспокойство, которое у него возникало при мысли о деньгах, в корне. Он уже давно решил, что не оставит и денье из всего того, чем пользовалось и к чему прикасалось то отродье. Проматывать фамильное состояние было нелегко, особенно первые полгода. Потом Арман вошел во вкус, и очень нечасто в нем теперь поднималась природная рачительность. Не для кого было хранить отцовское наследство, оскверненное самым ужасным образом. Кому нужны деньги, отмеченные печатью бесчестия и позора наследника?
Вот так всегда и было. О чем бы он ни думал, все мысли Армана скатывались к одному. Поначалу он хранил надежду, что военная служба поможет ему быстрее разделаться с жизнью, в которой от родовой чести остались одни ошметки. Но судьба не желала ему легкого конца. Прошло больше трех лет уже, и Арман смирился. Пусть будет, что будет.
Он предпочел вернуться в своих размышлениях к Портосу. Если Арамис мог молчать, когда это было нужно, то добряк Портос мог говорить, когда это нужно, много и долго. И когда не нужно, тоже. Это его качество на первых порах раздражало Армана неимоверно. Тем более, что они познакомились в самый тяжелый период его жизни. Наверное, дело бы дошло до дуэли, тем более, что тогда Арман был готов кидаться на всех по любому поводу. Но какое бы черное отчаяние и не менее черное безрассудство им не владели, оставалось в нем еще и сердце. И сердце тянулось туда, где принимали его таким, какой он был тогда и сейчас. Портос не устраивал нравоучительных монологов и не брюзжал при виде абсолютно пьяного товарища. Он просто тащил его до дома, где можно проспаться без опасения быть ограбленным и убитым на ночных улицах. Портос не упрекал, видя, как Арман ввязывается в безумные дуэли. Он просто вставал рядом. Шумно, с градом богохульств, он был рядом, надежный как стены древнего рыцарского замка.

Вообще, Арман втайне надеялся на то, что если он проводит ночь на дежурстве, а не дома, то и стервозное привидение не встретит. Однако, как и многие из его чаяний, это не сбылось.
Лили выступила из тьмы, сгустившейся в нише напротив. Он едва смог подавить безнадежный стон, увидев ее. Женщина огляделась и, увидев мушкетера, сделала пару шагов ему навстречу.
- Где это я? – спросила она.
- В Лувре, сударыня. Но я на дежурстве и не имею права разговаривать на посту, а также допускать посторонних в эту часть дворца. Уходите, пока Вас не заметил кто-либо из офицеров.
Лили поежилась. Здесь и вправду было холодновато для ее наряда, состоявшего, как и прежде, из серой, почти монашеской по форме, хламиды. Летними ночами под каменными колоннадами можно было замерзнуть основательно. Женщина топталась на месте.
- Не могу я уйти, как Вы не понимаете! Меня авторша не пускает, во-первых, а во-вторых я не знаю, куда мне идти. – зашипела Лили.
- Что за бред Вы несете, - в тон ей прошипел Арман, - Дурачьте вволю других остолопов и в другом месте.
И тут он понял, что эта бедовая дама стоит на каменных плитах босая. Кажется, она и дома у него без обуви была, но там были деревянные половицы. Смена караула будет только через два часа, и отлучиться он не мог ни под каким предлогом. За два часа его привидение превратится здесь в ледышку с красным хлюпающим носом.
Арман всмотрелся поочередно в оба конца коридора. Никого, ни единой души. Про себя он уже не раз припомнил самые изощренные ругательства. Пришлось скидывать голубой плащ.
-Возьмите, накиньте. Вам придется дождаться, пока здесь кто-нибудь не пройдет мимо.
Немного подумав и проклиная про себя все кодексы куртуазности, снял камзол и рубашку. Камзол одел обратно, а рубашку, свернув, отдал Лили.
- Положите под ноги.
- Спасибо. – пискнула, словно мышь.
- Встаньте в тень, так, чтобы Вас не заметили, вон туда. – он показал ей место, откуда потом было удобнее ее вывести.
Лили встала, куда сказано, и стояла очень тихо. Арман даже удивился, он полагал, что эта скандалистка снова что-нибудь устроит. Время шло, где-то далеко часы отбили четверть, потом половину…
- Кто эта Ваша авторша? – спросил он темноту где-то сбоку от себя.
Лили ответила не сразу, шмыгнула носом и протянула:
-Ну-у, это вроде как-бы я.
Логика у создания и в самом деле была женской, а точнее, она вообще отсутствовала.
- Каким же образом Вы могли самой себе запретить уходить, так, что не можете нарушить запрет даже ценой воспаления легких?
- Если бы Вы ко мне не придирались из-за каждого слова, я бы постаралась объяснить.
- Я не придираюсь, я хочу от Вас избавиться.
- Тогда мне смысла нет что-либо объяснять.
- Вы вчера договор подписали, по которому обязаны теперь снабжать нас информацией. Извольте.
- Так это о том, что будет, а не обо мне.
- Ни я, ни мой друг Вам не доверяем. В Ваших интересах как можно более убедительно отвести от себя подозрения, а значит, и объясниться.
- Мои объяснения никуда не годятся. Вы скорее в трубы Иерихона поверите, чем в них.
-А вы хотите сказать, что не доверяете Священному Писанию? – несколько озадаченно спросил Арман.
- А Вы меня инквизиции сдадите, если я отвечу, что не доверяю? – ответила она вопросом на вопрос.
Вот так-так, а привидение еще и еретичкой оказалось!
- Вы гугенотка?
- Да я вообще некрещеная!
Арман не смог удержаться и осенил себя крестным знамением.
-Вы магометанка, иудейка?
-Да нет же!
- Какой же Вы веры, сударыня?
- Я не принадлежу ни к одной религиозной конфессии, сударь, если это Вас так интересует.
- Вы – язычница?- совсем уже растерянно вопросил он.
- Нет!
- Атеистка?
- Нет!
- Вы меня с ума сведете! Невозможно не быть хоть кем-то из перечисленного. Если Вы верите, значит, у Вас есть религия, если нет, значит, Вы язычница или материалистка, и пропали для Царствия Небесного. Не противоречьте сами себе.
- Я и не противоречу, это у Вас настолько узкие взгляды, что Вы даже помыслить себе не можете других вариантов, кроме того, что назвали.
Арман всегда полагал себя достаточно образованным человеком. С Арамисом иногда он мог залезть в настоящие дебри теологии или схоластики. А сейчас его обвиняют в узости взглядов! И кто? Какая-то замухрышка, за всю свою жизнь не прочитавшая ничего стоящего, скорее всего. Тут молодой человек себя немного осадил. Он не знал наверняка, какое образование получила Лили, и получила ли его вообще.
- Хорошо, тогда предложите свою версию той веры, которой Вы придерживаетесь.
Из темноты послышался глубокий вдох, это она с духом собирается. Арман невольно улыбнулся при этой мысли.
- Я верю, что Бог есть. Я не знаю, какой он, я не знаю, где он, я понятия не имею, есть ли там у него какая либо иерархия в ангельских чинах и тому подобная чушь. Но я знаю, что все, что происходило, происходит и будет происходить где бы то ни было – все это может быть только с его соизволения и высочайшей резолюции.
- За эту ересь Вас и в самом деле могут сжечь. – холодно заметил мушкетер. – Вам не стоит об этом говорить более никому, слышите?
- А то я не знаю. – желчно процедила Лили.
Арману приходилось слышать о вольнодумцах всякого толка. Но ни разу в жизни с ними еще лицом к лицу не сталкивался. Как правило, таких особо и не трогали, пока либо светские, либо духовные власти не чувствовали угрозы для себя, исходящей от безумных речей. Но если еретик будет настаивать… Иногда таких жгли на Гревской площади. Но женщин больше обвиняли в колдовстве, чем в отступных речах. Лет сто назад почти каждый день можно было услышать про нечистые ритуалы. Костры вспыхивали легко, любая мелочь, вроде рыжих волос или каких-то особых родинок, могла послужить поводом. Фальшивым же, конечно, а настоящим был, в основном, доход с «ведьминого» хозяйства. Пару раз у себя дома и он разбирал подобные обвинения. Но они не выдерживали никакой критики. Обвинители были недовольны, однако Арман всегда страшился несправедливого приговора больше, чем злопыхательств в свой адрес. На своей земле он был хозяином, и мало кто мог что-то сказать против его слова. Но сейчас они были в Париже, и пока власти будут разбираться, кто прав, кто виноват, любая ватага уличных мальчишек успеет забить камнями насмерть. Против соответствующего обвинения ни слова ни один горожанин не скажет. На этом фоне его идиотское привидение было абсолютно беззащитным.
- Вы проводили когда-либо нечестивые действия, оскорбляющие Господа нашего? – уточнил он на всякий случай.
В своем углу Лили тоненько взвыла и начала что-то бубнить про себя.
- Я Вас не слышу, сударыня, - заметил он.
-Я говорю, какой же Вы идиот. – раздражение в голосе женщины, казалось, затопило весь коридор. – Католики все такие безнадежные?
Это было грубо и абсолютно невоспитанно.
- Сударыня, прежде, чем кидаться словами направо и налево, не понимая, к кому и с какой целью Вы обращаетесь, подумайте хорошенько. Я дворянин, и в моем обществе Вам ничего не угрожает. Но, сдается мне, не зная и не уважая наших обычаев, Вы рискуете нарваться в ином окружении. И за меньшее, я с точностью знаю, людей секли и забрасывали камнями. Без участия всякой инквизиции, заметьте, или светского суда.
Лили молчала. Шмыгнула носом, и, наконец, выдала:
- Простите меня.
Значит, она не совсем безнадежна, решил про себя Арман. Коль скоро человек имеет силы принести свои извинения, то значит и природа его не совсем загублена и отвращена от естественного порядка.
Женщина решила продолжить.
- Я и в самом деле не знаю, как Вы тут живете. Ну, то есть, примерно знаю. Но все это представляется мне таким диким, что я начинаю жалеть вообще о своем решении.
Арман поначалу опять почувствовал некоторое раздражение при сравнении с дикарями.
- Какие же обычаи распространены у Вас, что Вы меня называете дикарем? – все же полюбопытствовал он.
Тут, в правом конце коридора послышались отдаленные шаги разводного караула.
- Молчите, молчите пока, сударыня. И следите за мной. Когда я подам знак, сразу же идите к тем дверям, видите, через три колонны?
- Хорошо.
Лейтенант и два простых мушкетеров впали в ступор, увидев Атоса без плаща и даже без сорочки. Арман едва заметно повел рукой в сторону Лили.
- Что у Вас здесь происходит, господин Атос, где Ваша одежда?
Так как он не имел никакого удовлетворительного объяснения, то так и сказал. Сослуживцы по тону полураздетого мушкетера поняли, что давать какие-либо разъяснения у того нет никакого желания. Лейтенант неодобрительно покачал головой. Лили достигла заветной двери и исчезла за ней.
- Если бы Вас в таком виде увидел его величество, загремели бы под арест, господин Атос.
- Без сомнения. – согласился Атос. – Впрочем, если Вы дадите мне возможность добраться до дома и привести себя в надлежащий вид, то я буду к Вашим услугам тот час же.
Лейтенант фыркнул.
- Никто никого не собирается сажать под арест, Атос, успокойтесь. Но, согласитесь, увидеть Вас на посту в таком виде…
Лейтенанту пришла на ум шутка с ограблением, но он благоразумно удержал ее при себе. Заносчивость Атоса была известна. Так же как и его методичность в фехтовальном зале. Может, арест бы и сбил немного спесь с этого странного человека, подумалось лейтенанту. Но он у капитана в любимчиках, связываться не хотелось.
- Идите домой, проспитесь. – проворчал офицер.
От Армана не пахло вином, но его тяга к бутылке была так же известна, как и надменность, может даже больше. А на пьяную то голову чего только не удумаешь… И голым по Лувру носиться будешь.

Атос, миновав коридор, свернул в боковой проход и окольным путем вернулся к тому месту, где ждала Лили. Вывести женщину из дворца было уже не так проблематично для человека, хорошо знавшего хитросплетения его планировки. Еще какое-то время понадобилось, чтобы дойти до Феру.
Гримо, решивший изобразить из себя соляной столп при виде гостьи, был приведен в чувство подзатыльником. Арман усадил стучащую зубами Лили на кушетку в гостиной, велел бездельнику готовить горячую воду и вино, и сам принес одеяло. Когда требуемое было готово, Гримо выставили за дверь.
- Вода для ног, а вино выпейте.
Закутанная кульком, с ногами в кадушке и стаканом в руках его привидение представило собой чрезвычайно живописную картинку.
- Таким образом я от Вас никогда не избавлюсь. – задумчиво изрек Арман, наблюдая как Лили тянет мелкими глотками бордо.
Лили громко шмыгнула носом, но хранила молчание.
- Вы, что же, намерены ходить за мной по пятам каждую ночь?
Лили шумно вздохнула и опять ничего не сказала.
- Да ответьте уже наконец!
Женщина подняла взгляд от стакана.
- Да не знаю я! Меня сюда вообще как подопытного кролика засунули! То ли выживу, то ли сдохну! Я даже не знаю, на кого больше злюсь: на авторшу мою или на Вас. Мне этих луврских камней на всю жизнь хватит вспоминать теперь. А если она меня в какой-нибудь окоп с вами засунет? В центр боевых действий?
Представив всю ситуацию, Арман не выдержал и все-таки выругался. Так, хорошо, успокойтесь сударь. До окопов еще не скоро, за это время можно что-нибудь придумать. Ведь можно, так? Но, похоже, чтобы что-то придумать, необходимо составить полное понимание происходящего. А как тут составишь понимание, если происходит черт знает что?!
- Сударыня, поклянитесь мне, что, то, что Вы говорите, является правдой. – он не просил, он приказывал, устав от всей этой неразберихи.
- Клянусь! – в голосе женщины вопило отчаяние, может даже и не разыгранное, а настоящее.
Хорошо, начнем с этого. С допущения, за неимением лучшего, что это странное создание говорит правду.
- Тогда сейчас Вы идете отдыхать в спальню. Если завтра Вы здесь опять появляетесь, то будьте готовы объясниться вразумительнее, чем это делали до сих пор.
Лили, встав, выступила из кадушки и, немного пошатываясь, скрылась в спальне.
Сначала Арман тоже хотел лечь, но кушетка была не очень удобной, и некоторое время он ворочался туда-сюда, пока, наконец, в голову ему не пришла мысль. Он поднялся, зажег свечу и пошел взглянуть на Лили.
- Вы уже спите, сударыня? – спросил он, входя в комнату, которая так неожиданно была оккупирована женщиной, созданием, которых он избегал, как огня.
Ответом ему было молчание. Арман подошел ближе к кровати, осветил ее, выхватив дрожащим светом из темноты спящее лицо. Совершенно умиротворенное, хоть и несколько осунувшееся. Может, она даже и не притворялась, что спит. Каким образом она появляется и исчезает? Если он дождется этого момента, то наверняка получит некоторые ответы.
Арман принес стул поближе к кровати и приготовился наблюдать.
Светало рано, так что ожидание его не было долгим. Как только тьма за окном начала сереть и выцветать, Арман, нещадно борясь с накатывающей сонливостью, встал, чтобы точно уж не пропустить ничего.
Чем светлее становилось за окном, тем прозрачнее была Лили. В первый момент, заметив разницу в наблюдении, он склонился над спящей, не веря своим глазам. Она становилась прозрачной, будто таяла! Как настоящее привидение! Каких-то несколько минут – и он уже один в комнате, ошеломленный, неподвижный, переосмысливающий заново череду глупейших и невероятнейших событий.

@темы: Графоманство

---

О бедной Мери-Сью замолвите слово

Он слишком долго смотрел на полную луну. Кормилица часто рассказывала истории, в которых сведенные с ума злым светилом видели непотребное. И вот, теперь он сам стал героем такой истории, по-видимому.
В узком проеме окна, на фоне луны и черной ночной листвы светлело чье-то лицо. Компания призраков давно облюбовала его кошмары, но разве значит это, что им позволено проникнуть и в его явь?
- Подите вон, сударь. – Он вяло махнул на привидение рукой, в которой был сжат стакан с еще не допитым вином.
Светлое пятно человеческого лица не исчезло и вдруг обзавелось шапкой темных кудрей и отчетливо женскими чертами. Он поморщился и поправил себя:
-Подите вон, сударыня.
Призрак не подчинился. Более того, он переместился с подоконника в комнату. Арману поневоле пришлось приглядеться к видению. Без сомнений, особа была женского пола. Значит, за стол не пригласишь, выпить не нальешь. Нет, он, конечно, помнил, что и женщинам можно иногда предлагать вина. Но обстановка сейчас совершенно не подходящая. Ни сейчас, ни потом. Никогда. С женщинами покончено. С любыми. Давно.
Тем временем призрак с явным любопытством вертел головой, осматривая его комнату. На какое-то мгновение Арману стало неловко. Странно, с чего бы это?
- Сударыня, слышите Вы меня? Уходите отсюда! Я пьян и намерен в ближайшее время стать еще пьянее. Прочь, дитя луны, прочь отсюда!
Он встал со стула и сделал пару шагов к призраку. Тот предусмотрительно отскочил в сторону, но не к окну, а к кровати. Арман почувствовал, как пьяная дымка в голове сменяется раздражением.
-Завтра я приглашу какого-нибудь монаха прочитать по Вам приличную отходную, чтобы Вашей призрачной милости больше было неповадно докучать добрым католикам.
Он вспомнил про стакан и допил из него. Открытая бутылка стояла на столе, к которому пришлось вернуться. Вина в бутылке не было. Вина вообще в комнате не оказалось.
-Гримо, бездельник, вина сюда!
И тут наглый призрак приложил к губам тонкий пальчик и произнес:
-Т-с-с-с…. Сударь, Ваш слуга уже спит давным-давно. Вот, держите.
И с этими словами на божий свет (на стол, конечно же) появились две бутылки. Непочатые, приличного размера. Арману пришло в голову, что его видения начинают приобретать более интересное направление, чем обычно. Но сойти с ума можно лишь один только раз, ведь так? И если это уже произошло, то какая разница, чем себя занять? Ну, что же, поболтаем с привидением.
Он взял в руки одну из предложенных бутылок. Она была странной. Очень странной. Такая ровная форма… И запечатана… Какая-то деревяшка вместо воска, и выдрать ее из бутылки не представлялось возможным.
-А Вы внутрь ее протолкните. – подсказало привидение.
Он сделал, как сказано, и задумчиво посмотрел на собеседницу. Все таки, это дама. Нехорошо будет, если он ее обидит теперь. Придется брать второй стакан.
- Ваше здоровье, сударыня. – тост, конечно, нелепый: какое здоровье у привидения? Но какой-то тост надо говорить. Что-то вообще надо говорить, не молчать же неуклюжим чурбаном?
Вино оказалось приличным белым, но что это за сорт, он не понял. Наверное, у привидений есть свои винные угодья. Его полуночная гостья сидела напротив и вертела стакан в руках. Арман понял, что не знает, о чем говорить. Пустые светские пикировки были забыты, погребены под пеплом прошлого.
-Ну, что же Вы молчите, сударыня? Самое время Вам сейчас поведать мне какую-нибудь историю… не от мира сего.
Арман решил, что если уж он не знает, о чем говорить, то пусть говорит кто-нибудь другой. Привидение молчало, и Арману даже показалось, что женщина смущена, будто чувствует себя не в своей тарелке.
-Ну, что же, если Вы не любите говорить, тем лучше. Я тоже предпочитаю пить молча.
-Нет, я люблю поговорить, просто сейчас не знаю, что сказать. – отозвалось привидение.
-А разве нужно что-то говорить? – он тоскливо вздохнул. – От разговоров одни только неприятности.
- Смотря от каких разговоров и с какими людьми. – возразило привидение. - Когда, например, исповедуешься, то это нельзя назвать неприятностью.
- Исповедь нельзя назвать разговором. – заметил Арман.
- Вы хотите устроить диспут о том, что следует считать разговором? – привидение улыбнулось, а он понял, что женщина очень хороша собой.
- Нет, и в мыслях не было. – пробормотал он. – Кто же в здравом уме будет спорить с привидением?
-Так Вы меня за привидение приняли?
- А кто же Вы, если не привидение?
Женщина задумалась ненадолго, потом , словно придя к какому-то решению, кивнула.
- Да, Вы правы, сударь. Кто же я, если не привидение?
Они опять замолчали. Он открыл вторую бутылку и так и допил ее в обществе молчащего призрака. В голове его стоял уже такой густой туман, что он едва осознавал присутствие дамы. Когда вино кончилось, пришлось решиться лечь спать.
-Сударыня, Вы меня чрезвычайно обяжете, если сейчас удалитесь. – он с трудом выговаривал слова. – Отходить ко сну я не привык в обществе привидений, даже столь прекрасных и тихих.
-Если я привидение, то, наверное, с моей стороны, не будет слишком странным помочь Вам? Вы же на ногах не стоите. – нарушила свое молчание женщина.
Арман посмотрел на нее с подозрением. Женщины, предлагающие помощь, всегда себе на уме. Где-то на дне утопленного в вине разума забрезжила мысль… Но он очень хорошо утопил свой разум сегодня вечером.
-Хорошо, раз уж Гримо спит…
Все остальное подернулось плотной рябью в его воспоминаниях на утро.
На утро похмелье было адским. Пару раз его стошнило, в голове гудел набатный колокол, и хотелось просто лечь и уже никогда не вставать. Но через час нужно быть у капитана. Хлопочущий вокруг него слуга сунул ему стакан прямо в руку. Хорошо. Не вчерашнее пойло… Что за дрянь он пил? Арман сосредоточил внимание на столе. Две странные бутылки все еще стояли там. Однако, каким образом бестелесное привидение могло таскать с собой вполне материальные бутылки?
Он осмотрел прозрачное стекло еще раз. По бокам идеально цилиндрических сосудов шли тонкие швы, которые здесь были неуместны. Бутылки явно были изготовлены способом, отличным от того, который он до сих пор знал – выдувного.
Спросить у Гримо, откуда бутылки? Прохвост лишь плечами пожал… Да и откуда ему знать, если он привидения не видел? Арман почувствовал, что не желает искать ответы на свои вопросы.
Он избегал мыслей о странной ночной гостье весь день. С переменным успехом. Вернувшись домой , обнаружил комнаты прибранными. Пустые бутылки исчезли. Это немного обескуражило. Он почему-то желал снова взглянуть на них.
- Где те две странные бутылки, Гримо?
Выкинул. Вот болван! Надо бы сказать ему, чтобы нашел их и принес обратно… Но это уже ни в какие ворота не лезет! Он просто смешон! Арман выкинул подобные мысли из головы. День был тяжелым, и самое верное, что он сейчас может сделать – лечь спать.
Но сон все не шел. Арман ворочался на постели, проклиная июльскую духоту. Со стороны окна раздался шорох. Но сейчас-то он не пил! Что за чертовщина? В темноте ничего видно не было, лишь неясный черный силуэт, который приблизился к столу.
-Это опять Вы, сударыня? – он чувствовал себя совершенно по-идиотски. Хотелось ругаться и вытолкать наглое создание к чертям, от которых оно, без сомнения, явилось. Он бы так и сделал, если бы привидение дало ему хоть малейший повод к грубости. Быть грубым с женщиной, пусть и привидением? Армана передернуло. Святые угодники, ну что ей от него надо?! На какой-то момент он даже запаниковал, чувствуя невозможность принять решение.
- Ваше вино меня чуть не отправило не тот свет. Что за гадость это была? Подсыпали бы сразу мышьяк, если бы желали отравить. – наконец он произнес нечто осмысленное.
- Вот как? – в женском голосе скользнуло сожаление и даже… раскаянье? – а мне сказали, что это хорошее вино… Но я в них совсем не разбираюсь. Извините меня.
Арман вздохнул и вылез из кровати. Зажечь свечу, накинуть халат, подойти к столу. Несколько минут. Тусклый свет выхватил из темноты ее лицо. Хорошенькая. Непохожа на ту… Совсем не похожа. Это его немного успокоило. Но кто знает, как ад может менять лица?
-Кто Вы сударыня, откуда и зачем здесь? – он почувствовал, будто ведет Верхний суд. Непрошенное воспоминание.
Привидение склонило кудрявую голову чуть набок и задумчиво смотрело некоторое время на Армана.
-Не знаю, что ответить Вам, сударь. – наконец выдало оно.
- Вы не знаете, кто Вы? – его раздражение просочилось в тоне, и это было некрасиво.
-Я знаю, кто я. – ответ прозвучал почти так же раздраженно.
-Тогда извольте ответить.
-Я на допросе?
- Вы в чужом доме в неурочный час беспокоите своим появлением чужих людей. Если бы я не решил пока для себя считать Вас привидением, то давно уже вызвал бы караул.
- Грубиян. Я думала, Вы воспитаны лучше.
Вот нахалка! Она его еще учить вздумала!
Арман встал из-за стола и сделал жест рукой по направлению к окну.
- Уходите.
Привидение насупилось и вжалось в стул.
- Не уйду.
- Мне Гримо позвать?
На лице привидения живописно отразилось отчаяние.
- Бли-и-ин, я думала, с Вами можно найти общий язык, я думала, Вы другой! А Вы… Вы… болван!
- Скандалистка. – заключил он. – Я зову Гримо. – и направился к двери.
Привидение проворно подскочило со стула, вихрем кинулось к входу и прижалось спиной к косяку, не давая Арману прохода. Мушкетер, немного пораздумав, сгреб женщину в охапку, намереваясь таким образом очистить себе путь. Привидение оказалось совсем не бестелесным. И формы у него были самые что ни на есть женские. Под тонкой тканью серого балахона явно ощущалось тепло человеческого тела. Груди и стана, не затянутых в корсет. Армана словно обожгло. Он отпустил женщину и отступил от нее.
- Черт!
Воспользовавшись его замешательством, мнимое привидение снова метнулось к двери.
Это была женщина, просто женщина, а не привидение. Если он позовет Гримо, то ее придется и в самом деле сдать страже. Как воровку? Но она ничего не крала, насколько ему известно. Она не сделала ничего противозаконного. Пока.
И Арман отступил. Снова вернулся к столу, сел и закрыл лицо ладонями.
-Вы ставите меня в совершенно глупое положение, сударыня, а себя - в двусмысленное.
Женщина тоже вернулась к столу.
- Вы не привидение. – заметил он.
Женщина утвердительно кивнула.
- Как мне к Вам обращаться? – снова попытался он узнать хоть что-нибудь.
Она пожала плечами.
- Анна? – вопросительно, словно спрашивала разрешения.
Он поморщился. Имя отозвалось старым унижением. И ложью.
- Лили. Тогда Лили. – сказала она.
- К какому сословию Вы принадлежите? Чья Вы дочь?
- А это так важно? – она вскинула подбородок. – Я не дворянка, если Вы это хотели узнать. Значит, для себя Вы сразу сделаете вывод, что я для Вас не ровня?
Ее голос немного дрожал.
- Бог создал людей неравными, дав одним больше, а другим меньше, и поставив одних над другими. – Он попытался быть помягче. – Это естественный порядок вещей. И кто мы такие, чтобы с ним спорить?
-А если я буду с этим спорить?
- Это богохульство.
- А идея божественного неравенства – маразм. Старческий.
Он пожал плечами.
- Я не собираюсь спорить с Вами, сударыня. Я собираюсь вернуть Вас Вашим родственникам. Вы должны сообщить мне, где живете, и я немедленно провожу Вас туда.
Лили улыбнулась.
- У меня здесь нет родственников. Вам никуда не нужно меня провожать. С первыми лучами солнца я уйду.
-Чтобы завтрашней ночью вернуться?
-Да.
- Ваше присутствие чертовски мешает выспаться.
- Ложитесь. – она пожала плечами.
-А Вы будете здесь? Всю ночь? Эта мысль дискомфортна.
- Я тихо буду сидеть.
Арман недоверчиво хмыкнул и все же лег.
- Задуйте свечу. – сказал он ей.
Комната погрузилась во мрак. Здравый смысл вопил истошно от непереносимой абсурдности происходящего. Но завтра снова был караул, так что выспаться было необходимо. И Арман заснул.

- Дорогой друг, что Вы здесь делаете в такое время, с утра пораньше? – удивленный возглас Арамиса застал Армана под окнами собственной спальни.
Он обернулся поприветствовать товарища и жестом пригласил подойти поближе.
- Присмотритесь внимательнее, Арамис. Может, Вам в глаза бросится нечто необычное?
Юноша перевел взгляд с Армана на окно на втором этаже, дерево, растущее рядом, каменную кладку домовой стены…
-Я не совсем понимаю, что Вы имеете в виду под словом «необычное», Атос.
Арман немного подумал. Застарелые кошмары – это одно, а вот женщины, лезущие в окна по ночам… Наверное, Арамис в этом разбирается гораздо лучше него. Нахальная гостья призналась, что не принадлежит к дворянству. Значит, вполне сможет пережить некоторый урон своей репутации. Тем более, что она сама напросилась, Арман почти до конца уговорил свою совесть. Никто не просил от него хранить происходившее в тайне, он не может себя ни в чем упрекнуть… вроде бы.
- Как Вы думаете, Арамис, возможно ли, чтобы женщина смогла ночью забраться по этому дереву в окно моей комнаты? - он не стал говорить «спальни», прозвучало бы совершенно отвратительно.
В первый момент Арман даже испугался реакции друга. Молодого человека словно столбняк хватил. Выпученные глаза, рот, беззвучно хватающий воздух… Через несколько мгновений Арамис все же справился с собой и выдавил подобие улыбки.
- Атос, друг мой, ну и шутки у Вас…
- Но это не шутка, Арамис. Я прошу Вас подумать об этом совершенно серьезно. Если бы Вы еще и следы смогли найти… - тут мушкетер вздохнул. – но я уже полчаса здесь торчу и ничего не увидел. Ни земли на дереве или карнизе, ни сломанной ветки, ни сорванной травы… Ничего! Но ведь как-то она пробиралась ко мне!
Теперь Арамис смотрел на приятеля с неприкрытым беспокойством.
- Атос, давайте отправимся к капитану, а по дороге Вы мне все расскажете, хорошо?
- Да, Арамис. Похоже, Вы единственный, кому я вообще смогу рассказать об этом. Но обещайте мне, что это останется между нами! Я в жизни не попадал в более нелепую ситуацию.
Мушкетер, больше смахивающий на аббата, может и был отвратительным собутыльником, но тайны хранить умел, как свои, так и чужие. В этом у Армана никаких сомнений не было. Именно поэтому он и сошелся с этим очаровательным святошей-недоучкой. Ну и то замечательное свойство характера, которое еще зовут «ненавязчивостью», тоже весьма выгодно отличало Арамиса от прочих «собратьев по оружию».
История, рассказанная буквально в двух словах, с очень большими опущениями, произвела на собеседника Армана просто потрясающее действие. Арамис очень старался не рассмеяться, чтобы не обидеть друга, но не сдержался.
- Иисусе, женщина у Вас в доме! В спальне! Атос, это же просто скандал! – придушенно шептал он в ухо другу и вытирал кружевным платком набежавшие от смеха слезы.
- Тише, Арамис, нас могут услышать. А Вы мне обещали! – шипел на друга Атос.
- Да, да. Я не выдам Вашей страшной тайны, не переживайте. Но мы уже у ворот капитанского дома. Давайте договоримся встретиться вечером и тогда вместе подумаем, как же можно изгнать этого злого духа из вашей обители.
Последние слова звучали очень лукаво, но делать было нечего, все уже было сказано. Арман вдруг почувствовал, будто какой-то старый, ржавый механизм, который стоял так давно, что про него все забыли, вдруг дал ход, набирает скорость, и совершенно неизвестно, что из этого всего получится.
Вечером они вдвоем еще раз прошлись под окном у дома, где жил Атос. Хорошо, что у Портоса были какие-то свои дела, и друзьям не пришлось измышлять предлога, чтобы избавиться от их шумного третьего «неразлучного».
В темноте отыскать что-либо подозрительное оказалось гиблым делом, и друзья засели в спальне Армана. Атос предложил Арамису вина, но из чистой вежливости, зная, что тот откажется. Что и произошло. Арман пожал плечами и налил себе.
- Как знаете, друг мой. А мне, так просто необходимо выпить. Знаете, эта… дама… ужасно… упряма. Мне кажется, она так просто не уйдет, и нам придется применить силу. Хотя, что это даст, понятия не имею. Я не знаю, где она живет, чтобы водворить ее туда.
- Увидим, мой друг, увидим. Если это Ваше привидение вообще сегодня появится.
Арман усмехнулся.
- Хотел бы я надеяться, что она не появится…. – и совсем уж упавшим голосом он заключил, – но надеются только дураки.
Лили снова была на подоконнике. Арман слабо махнул рукой в ее сторону, привлекая внимание друга. Арамис резво обернулся.
- Добрый вечер, сударыня.
Лили спрыгнула с подоконника на пол.
- Добрый вечер, господа. А Вы настолько сильно меня испугались, господин Атос, что решили прибегнуть к помощи господина Арамиса?
- Откуда Вы знаете наши имена, сударыня? – да, Арамис и вправду гораздо лучше справляется с этими… созданиями.
- Даже если я вам скажу, вы все равно мне не поверите. Так что смысла просто нет.
- А Вы испытайте нас. – предложил Арамис и отодвинул стул у стола, приглашая Лили сесть.
-Спасибо. Очень приятно, что хоть кто-то здесь помнит о том, что я дама. – злой взгляд в сторону Атоса.
Арамис его заметил и примирительно улыбнулся, устраиваясь напротив женщины и знаком показывая Арману, что ему тоже нужно сесть.
- Я прошу извинить моего друга за неучтивость. Знаю, что это непростительно с его стороны, но принимая во внимание все обстоятельства, согласитесь, трудно ожидать даже от самого учтивого кавалера галантности в данном… деле.
- Вы мне сразу хотя бы присесть предложили. А Ваш друг устроил допрос… Хорошо еще , что не с пристрастием.
-Я был подготовлен его рассказом. – терпеливо объяснил Арамис. – И надо заметить, что господину Атосу и в самом деле немного не хватает опыта в… общении с прекрасным полом.
Арман вспыхнул.
- Какое это имеет отношение к настоящей ситуации, Арамис?
- Вот именно, какое это имеет отношение? – подхватила Лили. – Если человек воспитан, то он и в Африке с туземцами будет блюсти манеры.
- Думаю, что означенные туземцы проявили бы гораздо больше манер, чем это делаете Вы, сударыня. – ледяным тоном отрезал Атос.
Лили прошипела в ответ что-то не совсем членораздельное. Воцарилось молчание.
Арамис некоторое время переводил взгляд с одного на другую, потом вздохнул.
- Сударыня, я здесь для того, чтобы попытаться убедить Вас покинуть этот дом. Вы же видите, что Вам здесь не рады.
- Да я бы с удовольствием, да только это не совсем от меня зависит! – воскликнула Лили.
- Как это понимать?
- Как-как! А вот так! Выдумали меня и вас тоже выдумали. И теперь, что захочет автор, то и будем мы делать.
- Какой еще автор?
- Который книжки пишет. – буркнула Лили.
- Это безумие какое-то. – Атос схватился за голову. – Я отказываюсь в этом участвовать.
Арамис успокаивающе положил руку на плечо другу, призывая его хранить спокойствие.
-Сударыня, тогда, думаю, выход у нас лишь один: мы сдаем Вас властям.
Лили судорожно вдохнула.
- Сдавайте. Если у такого «образца благородства», как господин Атос, хватит духу отправить беззащитную женщину в тюрьму только за то, что она имела несчастье появиться пару раз в его комнате, то я предпочту общество тюремщиков вашему, уж будьте спокойны.
-А Вы можете предложить что-то иное? – в тоне Арамиса тоже пробудились нотки гнева.
- А про сотрудничество никто из вас ничего не слышал? Никогда не пробовали?
- Прекратите издеваться над нами, сударыня. – Атос умудрился немного собраться. – Объясните спокойно, что Вы имеете в виду?
Лили погрузилась в молчание, только пальцы по столу барабанили неизвестный мотив.
- Хорошо. Скажем так, я могу быть полезна. Я не совсем в этом уверена, но кое-какие основания у меня есть. Я могу, например, предупреждать вас о каких-либо событиях.
- Предупреждать? Вы хотите сказать – предсказывать?
- Да я что, по-вашему, на гадалку похожа? – возмутилась Лили. – Я говорю вам, что, например, тогда-то есть вероятность, что вы попадете в переделку. А уж попадать туда или нет – это ваши дела.
- Откуда же Вы можете знать такие вещи?
Лили пристально посмотрела на Арамиса.
- Да оттуда же, откуда знаю некую белошвейку из Тура. Мари Мишон, кажется.
Атос потрясенно воззрился на друга, когда тот вскочил со стула сам не свой.
-Откуда? – только и смог выдохнуть молодой человек.
Лили посмотрела на Атоса.
- А вам, Ваша Светлость, – она подчеркнула обращение, - тоже нужны доказательства?
Теперь уже и для Атоса ее слова прозвучали почти угрозой.
Опять молчание. Арамис вернулся на свое место. Канделябр дожигал чадящие свечи.
- Я не знаю уже теперь, когда и как появлюсь здесь снова. – прервала молчание Лили, потом словно прислушалась к чему-то и продолжила, - кажется автор меняет что-то на ходу. - и уже совсем мягко добавила, - я не ищу ссоры, господа. Но уж если так вышло, что мы встретились, давайте придумаем из этого что-нибудь поприличнее того, что было до сих пор.
- Но я не желаю иметь с Вами ничего общего. – ровно возразил Атос.
- Знаете, это глупо, в конце концов. У вас впереди очень «веселые времена», а вы тут жеманитесь, как перезрелые матроны. Неужели обладание информацией о грядущем кажется вам таким ничтожным преимуществом?
Арамис уже успел успокоиться, и было видно, что такой поворот его очень заинтересовал.
-А если окажется, что Ваши слова не подтвердятся?
Лили усмехнулась.
-Тогда я обещаю, что сама пойду к прево и заявлю о себе, как о мошеннице.
-Атос, у Вас есть перо, бумага и чернила?
Атос удивленно посмотрел на друга.
-Зачем Вам они?
-Нам нужен договор.
Арман презрительно фыркнул.
- Вы, что, и в самом деле….?
Но Арамис уже вовсю рылся в секретере друга. Выудил искомое, разложил все на столе и в пять минут изобразил что-то несусветное.
«Сим удостоверяется, что заключен договор между господином Атосом, господином Арамисом и госпожой (пробел), состоящий в обязательстве госпожи (пробел) сообщать вышеозначенным господам сведения, касаемые их будущности и состояния. В случае ложности данных сведений означенная госпожа (пробел) обязуется сдать себя на руки властям города Парижа, как мошенница и обманщица. Дата. Подписи сторон».
- Впишите свое имя, сударыня. – предложил даме Арамис. – и покончим с этим.
Лили вписала. И подписала. То же самое сделали и приятели. Арамис встал и, потянувшись, заявил, что возвращается к себе.
- Уже поздно, - обеспокоенно возразил Атос, - оставайтесь у меня.
Арамис посмотрел на Лили, улыбнулся и покачал головой.
- Нет уж, дорогой друг. Слишком у Вас тут людно.
Атос бросил на Лили уничтожающий взор.
-Ничего с ним не случится. – произнесла женщина.
- Ну, вот видите, наша личная Пифия говорит, что опасаться нечего. – рассмеялся молодой человек.
Через пару минут он ушел (со своим вариантом договора). Арман, не раздеваясь, бросился навзничь на кровать.
-Хоть бы сапоги сняли. – язвительно отозвалась Лили.
- Подите к черту.- пробормотал Арман.
Подписав какой-то идиотский договор, Арамис исчез, а проблема-то осталась!
Арман подпрыгнул от неожиданности и резко перевернулся на спину, когда почувствовал чужое прикосновение к ногам. Лили стояла рядом с кроватью и опустилась на колени.
- Я помогу сапоги снять. – вежливо улыбнулась она и потянулась в указанном направлении.
Что-то было во всем этом неправильное, отметил про себя Арман. Но ничего не сделал. Женские пальцы довольно-таки уверенно обхватили его икры и быстро стащили обувь. А он просто полулежал на согнутых в локтях руках и смотрел. В голове промелькнули воспоминания о прикосновениях к его голой груди, воспоминание, перемешанное с винными парами.
- Ну вот, теперь спите. Хотя, я бы камзол со штанами сняла, изомнутся. – заметила она.
Она дерзкая, очень дерзкая. Но он – нет. Ему все это не нужно. Он мог бы сказать, чтобы она вспомнила уже полученный навык и продолжила. У нее ведь так хорошо получается. Но это будет чересчур.
- Не можете уйти, хотя бы не мешайте, бога ради. – сказал и тут же пожалел. Хотя, правильно сказал.

@темы: Графоманство

---

Read not to contradict and confute, nor to believe and take for granted, nor to find talk and discourse, but to weigh and consider. Some books are to be tasted, others to be swallowed, and some few to be chewed and digested; that is, some books are to be read only in parts; others to be read but not curiously, and some few to be read wholly, and with diligence and attention. Some books also may be read by deputy, and extracts made of them by others; but that would be only in the less important arguments and the meaner sort of books; else distilled books are, like common distilled waters, flashy things. Reading maketh a full man; conference a ready man; and writing an exact man... Histories make men wise; poets, witty; the mathematics, subtle; natural philosophy, deep; moral, grave; logic and rhetoric, able to contend; Abeunt studia in mures.

«Studies form manners.» Bacon F. Of Studies. Quoted from Language, Form, and Idea

Вот так вот глаголет старина Бэкон .

Почитаешь таких вот умных и начинаешь молчать в тряпочку. И смысл варить это все в себе?

Закрываю дневник дня через два.
Не закрыла, просто не веду.

@темы: Книги, литература, Язык